- Договорились, - протянула кончики пальцев Змея. – Будем дружить.

Кобольд опасливо пожал ей руку. Он еще никогда не прикасался к Верхнему, да еще женщине.

- А для чего вам туда? – рискнул спросить он. – Тоже в Яминию? Торговать? Наниматься?

- Ну как бы что-то в этом роде, - пожал плечами Тигр. – Только нам не в саму Яминию. В Драконовом гроте, значит, шумиха же сейчас. Не слышал, нет? А, ну ты-то да, конечно. Что?.. А, да. Конечно. Люди со всей Джарии собираются, даже порталами приходят. Ну и мы хотим... этого...

- Тихо, - оборвала его Змея. – Успеем еще рассказать.

- Да можете и не рассказывать, - сказал Фырдуз. – Дело не мое, не спрашиваю.

- Да нет, там-то ты все равно узнаешь. А то и раньше. Не секрет.

- Умгу, - хмуро кивнул Мангуст.

Зачем наймиты стремятся в Драконов грот, Фырдуз и в самом деле очень скоро узнал. Оказалось, что в этом году там собираются авантюристы со всех концов даже не Джарии – всего Парифата. Девять лун назад какой-то Верхний нашел там богатейший клад и вернулся, шатаясь под тяжестью золота.

Другой бы на его месте держал язык за зубами. Но счастливчик оказался редким болтуном и растрепал все мгновенно. Так что уже через несколько дней в Драконов грот стали спускаться новые Верхние.

Только вот... Драконов грот не просто так называется Драконовым. Оказалось, что к богатейшему кладу прилагается еще и его владелец. Когда на сокровище наткнулся самый первый Верхний, дракон то ли видел особо сладкие сны, то ли отлучился по нужде.

Другим повезло меньше.

Драконы – звери редкие. Встречаются они далеко не везде, а и в иных краях и вовсе давно вымерли. Но ящер Драконова грота – один из самых старых и крупных в мире. Говорят, он живет в этих краях со времен Колдующего Императора и золота скопил пропасть.

И ему, конечно, очень не нравится, что в его сокровищницу повадились воры. Дракон жрет и сжигает всех, кого замечает, но парифатские авантюристы – народ безбашенный. Они и к самому Бельзедору в казну залезть не побоятся – что им какой-то дракон. Большинство гибнет, с добычей уходят считаные единицы, но желающие попытать счастья пока не перевелись.

Чумацкий табор ехал долго, неспешно. Фырдуз привык к поверхности и почти перестал бояться, что упадет в небо. Голову все равно старался не поднимать, но по сторонам таращился с любопытством. Посиживал в своих новых копченых очках, любовался уходящей в бесконечность землей. Его все еще удивляло, сколько Наверху места.

Днем, когда Небесный Светильник залезал особенно высоко, Фырдуз спал. Зарывался в терпко пахнущие сухие растения, что везли на одном из возов, и дремал. Эту постель с ним делили еще два-три чумака и столько же наймитов. Те, чей черед был стоять в ночном дозоре.

Сам Фырдуз ночами дежурил всегда. Его острым глазам мерцание звезд казалось ярким светом. Он гулял вокруг вставших кольцом возов, присматривался и прислушивался.

Обычно ночи проходили спокойно. Но один раз на табор напали – те самые минотавры, о которых Фырдуз уже слышал. Добрый десяток огромных, волосатых, пахнущих потом и мускусом рогачей попытался подкрасться под покровом тьмы.

Да где уж им! Фырдуз еще за сотню локтей разглядел, как те крадутся, поднял тревогу – и разбойников встретили градом стрел. Троих убили, остальные убрались подобру-поздорову.

Вечерами чумаки и наймиты делили ужин. Кашеварка, толстая усатая старуха, готовила только два блюда – либо красную похлебку с мясом и растениями, либо мясное рагу с маринованными растениями. Но то и другое она стряпала так умопомрачительно вкусно, что на однообразие никто не жаловался.

Рассевшись вокруг большого костра, степенно вкушая похлебку или рагу, чумаки вели долгие, неспешные разговоры. Были то по большей части мужики тертые, немолодые. Многие ходили этим путем сызмальства, знали дорогу, как задницы своих жен.

За пределы Браата большинство их ни разу не выбиралось. Хватало родных равнин. Бесконечных браатских нив и пастбищ. Они обсуждали урожай, цены на соль, столичные новости, сплетни о королевской семье.

Все сходились, что король сейчас в Браате просто замечательный, но он был бы еще замечательнее, если б еще и немножко правил, а не просто сидел на троне, ковыряя в носу. А то всякие иностранцы уже обнаглели до невозможного, жить страшно становится.

- Ну вот вы сами, сами скажите, прав я или неправ! – хлебнув лишку вина, горячился атаман табора – плотный бородатый Верхний. – Кроты совсем совесть потеряли! Уже половина всех гор под ними, все подземелья заполонили! И продолжают приращивать, продолжают! Я вам говорю, они все страны подземников поглотят! Кобольдаланд уже под ними, в Кободард вот на днях вошли... а дальше?! Я вам говорю, дальше они в Яминию пойдут, в Таврию, в Грифонию!.. какие там еще под землей королевства есть?..

- Циклопия есть, Иейя, - подала голос Змея. – Северные провинции Новой Страны тоже под землей.

- Танит еще, - поддакнул кто-то. – Гоблинская страна.

- Вот! Всех их поглотят! Усэт, может, не тронут только – пожалеют сородичей. И станет в итоге четверть Джарии огромным Подгорным Ханством!

- Ну, грифонавтов-то им не завоевать, - возразил беловолосый Верхний. – Да и минотавры им когти-то пообломают.

- А циклопы? – добавил Тигр. – Вы видели когда циклопа-то? Они же такие... что?.. ну да. Ого-го какие! Циклопа вдесятером-то не всегда завалишь, значит, а вы тут такое, значит, говорите.

- Ну так этих одноглазых-то зато мало, - возразила Змея. – Бывала я в Циклопии однажды. Ее можно из конца в конец пересечь и ни одного местного не встретить.

- Вот! – обрадовался атаман. – А кротов много! Не просто много – лавины их там, под горами-то! Ка-ак нахлынут!.. Ка-ак рванут!..

- Наверх не нахлынут, - сказала Змея. – Они ж слепые. Под землей с ними не ссорься, зато здесь мы от них мокрого места не оставим.

- Умгу, - хмуро кивнул Мангуст.

- Да может еще и не будет ничего, - проворчал беловолосый. – Эти подземельщики все одним миром мазаны, не станут они друг другу горла рвать. Что кроты, что медведи, что крысята, что табуретки. Все едино.

- Ну, кобольдов-то они все ж захватили, - сказал кто-то. – Вон их наверх-то бежит сколько.

- Да то-то и оно, что не сильно-то их и бежит. Было б им там совсем плохо, так поди б толпами бы шли. А они так... Поди живут не тужат. Может, при новой власти им даже лучше стало – кроты, говорят, порядок навели, бандюг всех повывели, туннели везде новые кладут, широкие. Чего б не жить?

Фырдуз в разговоры не встревал. Тихонько слушал в сторонке, ни словом не обмолвляясь, что бежал с каторжного рудника, что несет тайное послание королю Яминии. Хотя порой ему ужасно хотелось раскрыть рот, заявить, что хобиев в Кобольдаланд никто не звал, а порядок они хоть и навели, но такой, что хуже любого хаоса.

Но он все же помалкивал. Ненужное ему сейчас дело – спорить с Верхними. Еще осердится атаман, прогонит.

Чумаки о нем тоже не вспоминали. Хотя казалось бы, чего проще – вот рядом тот, кто пришел Снизу, спасся от хобийской оккупации. Возьми да спроси – он и расскажет все как есть.

Но нет, не спрашивали. Пока Фырдуз сам к кому-то не обращался, его и не замечали. Будто невидимкой среди остальных ходил. И не в том дело, что он кобольд, – Мангуст того же роду-племени. Просто Фырдуз всегда как-то исхитрялся быть неприметным.

Что Снизу, что Сверху. Что среди кобольдов, что среди человеков.

День шел за днем. Уже подходила к середине луна Тигра. Наступил и прошел Сатурдис, Сытый День, который чумаки, как должно, отметили тугим набиванием животов. Кашеварка особенно расстаралась, сготовив разом и похлебку, и рагу.

Всего путь до Драконова грота занял одиннадцать дней. Волы тянули возы неутомимо, но медленно, и за день табор продвигался не лучше, чем продвинулись бы пешие.

Но вот наконец впереди показалась крутая гора, кривым зубом выступающая из общего гребня. Здесь великие Синие горы, под которыми лежат бесконечные полости Нижних Земель, слегка изгибаются, отклоняются к югу. Эта гора находится еще в Браате, но сразу за ней – Усэт, страна миролюбивых хобиев.